Журнал «Новое прошлое/The New Past» ориентирован на публикацию научных исследований на русском и английском языках по истории, культурной антропологии, филологии и смежным областям социально-гуманитарного знания, без региональных и хронологических ограничений.
Периодичность издания — 4 раза в год в виде отдельных тематических номеров. Мы стремимся быть интересными нашему читателю, оставаясь в рамках академического дискурса. Осознавая условность дисциплинарных границ гуманитарного знания, мы используем литературные аллюзии в тематике номеров в качестве способа актуализации научных проблем.
Редколлегия журнала принимает материалы для публикации по следующим направлениям исследований:
- феномен прошлого и идентичность;
- академические практики репрезентации прошлого;
- массовые исторические представления в разные эпохи;
- символы прошлого и их роль в функционировании исторического сознания;
- историографические школы и направления и их особенности;
- историческая память и историческое забвение, факторы их формирования;
- политика памяти, инструменты и механизмы управления прошлым;
- коллективные травмы и их роль в осмыслении прошлого;
- документы и архивы, техники работы с ними;
- биографии и формирование исторического сознания.
Научный журнал «НП/NP» принимает к публикации рукописи ранее неопубликованных статей научного и научно-практического характера, обзоров, рецензий. Авторы обязательно указывают, в какую из указанных в информационном письме рубрик журнала они направляют свой материал.
Статьи, принимаемые к рассмотрению, должны содержать следующие обязательные элементы:
- Вводная часть, содержащая постановку проблемы и обоснование цели, новизну и актуальность представленного исследования для современной науки;
- Анализ источников и литературы, на основе которых проведено исследование;
- Описание используемых методов или теоретических оснований;
- Анализ аргументов (основная часть)
- Выводы.
Публикация всех статей (материалов) осуществляется в нашем журнале на бесплатной основе.
Представляемые материалы должны носить оригинальный характер и соответствовать тематике номера. Подтверждение о том, что материал не находится на рассмотрении или в печати в других изданиях, фиксируется в авторском соглашении.
Авторы подаваемых материалов несут ответственность за подбор и точность приведенных фактов, цитат, имен собственных и названий, гарантируют наличие разрешения публикации архивных и прочих материалов.
Все статьи, поступающие в журнал, проходят через первоначальный отбор на предмет их соответствия формату, жанру и текущей тематике журнала. Редакционная коллегия журнала имеет право не принимать к рассмотрению рукописи, не соответствующие предъявляемым требованиям.
Статьи, принятые по результатам первоначального отбора к рассмотрению, проходят через систему независимого двойного анонимного рецензирования. Рецензирование осуществляется членами Редакционной коллегии и независимыми экспертами.
Мнения, выраженные в публикуемых материалах, отражают личные взгляды авторов и могут не совпадать с точкой зрения членов Редакционной коллегии журнала «НП/NP».
Рубрики журнала и объем представляемых материалов:
Рубрики «(Со)Мнение», «Тема номера», «Теория и методология», «Статьи и сообщения», «Дискуссия», «Источники» являются постоянными и рецензируемыми.
Рекомендуемый объем материалов для данных рубрик – от 20 000 до 40 000 печатных знаков, включая пробелы (с учетом всех блоков статьи, см. Технические требования ).
Рубрика «Тема номера» предполагает публикацию статей по тематике, заранее предложенной Редакционной коллегией в соответствии с Годовой программой (подробнее см. О журнале ).
В рубрике «Теория и методология» публикуются статьи, освещающие современное состояние теоретических и методологических аспектов исторического исследования.
Исследовательские статьи, не связанные с темой текущего номера, публикуются в рубрике «Статьи и сообщения».
Введение в научный оборот ранее неопубликованных источников и архивных материалов осуществляется в рубрике «Источники» . Данная рубрика является традиционной для нашего журнала – она присутствует в нем, начиная с первого номера НП/NP, увидевшего свет в 2016 г. Рубрика предназначена для публикации письменных исторических источников, как нарративных, так и документальных. В отдельных случаях редколлегия может рассмотреть вопрос о публикации определенного комплекса археологических источников, не считая возможным использовать такую практику в каждом из номеров. Приоритет отдается источникам, впервые вводимым в научный оборот путем их археографической публикации. Републикация источников не приветствуется и должна быть обоснована специально.
В методическом отношении археографическая публикация должна соответствовать «Правилам издания исторических документов в СССР» (М., 1990), а также методическим рекомендациям по изданию отдельных разновидностей письменных исторических источников (напр., актов). В структуре публикации необходимо выделять археографическое введение (предисловие), массив публикуемых документов (если их несколько) и комментарии к ним. Руководствуясь методическими рекомендациями ведущих российских археографов, рассчитывая на развитие археографической культуры передачи текстов, считаем необходимым для авторов обосновывать включение конкретных источников в содержание публикации. Количество публикуемых документов, при этом, не регламентируется. Рекомендуемый общий объем принимаемых материалов – до 40000 п.з., включая пробелы. Технические требования к оформлению рукописей, идентичные требованиям к рукописям для других рубрик – см. на сайте журнала.
Рубрика «Дискуссия» предполагает публикацию 4 авторских материалов объемом от 15 000 до 20 000 п.з. каждый по заранее объявленной участникам дискуссии проблематике (связанной с темой текущего номера) и сформулированным Редакционной коллегией вопросам. Авторы материалов могут высказаться по всем вопросам или выбрать для ответа несколько. Рубрика «Дискуссия» является рецензируемой, в связи с чем, материалы обязательно содержат все блоки научной статьи (см. Технические требования). Редакционная коллегия приглашает к участию в дискуссии ведущих специалистов по проблеме, представляющих различные точки зрения.
Рекомендуемый объем материалов для рубрик «Обзоры и рецензии» и «Научная жизнь» составляет от 12 000 до 15 000 печатных знаков с пробелами. Материалы данных рубрик содержат все блоки научной статьи (см. Технические требования).
«Метаморфозы» (1/2023). Проблема интеграции Северного Кавказа традиционно рассматривается как вхождение региона в пространство Российской империи, распространение имперских технологий управления, норм социального контроля и культурных стандартов. Эта сторона интеграционных процессов широко представлена как в отечественной, так и в зарубежной историографии. Но не менее значимым является изучение другого измерения региональной интеграции – внутреннего объединения территории Северного Кавказа. Внутренняя интеграция проявлялась в ликвидации этнотерриториальной замкнутости, формировании новых административных границ и практик, появлении региональных социально-экономических и культурных центров, складывании логистических связей, транспортных узлов, единого регионального рынка товаров и услуг. Исследование интеграции Северного Кавказа позволит вернее оценить масштаб трансформации края в имперский и советский период. В рамках последнего проходил поиск оптимальной модели административного управления и хозяйственного районирования региона, а также развивалась субрегиональная производственно-экономическая специализация. Эти многочисленные и разнообразные изменения не заканчивались уровнем политических и социально-экономических институтов, но прямо влияли на структуры человеческой повседневности, а также образы культурной памяти. Поэтому литературной аллюзией номера выбраны «Метаморфозы» Овидия как произведение о различных превращениях в определенной последовательности. Мы рассчитываем на статьи, которые бы представили имперские и советские практика интеграции в компаративном ключе, что позволит оценить эффективность различных стратегий региональной трансформации.
«По ком звонит колокол» (2/2023). Концепт идеологии уже на протяжении долгого времени является одной из центральных теоретических категорий гуманитарного знания. Одни исследователи обращают внимание на слабость его теоретических оснований, другие настаивают на множестве его внутренних противоречий, третьи утверждают, что критика идеологии слишком морализирована или политизирована для того, чтобы использоваться в качестве инструмента в социальных науках. Большинство же используют концепт «идеология» как метафору при описании социальных феноменов прошлого и настоящего, будь то внутренние механизмы буржуазной мысли или современной коммерческой культуры.
Претендуя на массовую мобилизацию, любая идеология, подобно колоколу, метафора которого используется в названии романа Хемингуэя, призывает под свои знамена потенциальных сторонников и претендует на то, чтобы выглядеть консолидированной идеей, отражающей интересы масс. Вместе с тем любая идеологическая система полна внутренних противоречий. Сами тексты Хемингуэя, особенно после его самоубийства в 1961 г., подвергались в разгар холодной войны анализу именно с «идеологической» точки зрения: и моральные, религиозные, политические аспекты его произведений казались (и, пожалуй, оказались) важнее, чем их литературные достоинства. Не случайно поэтому, что первые исследователи творчества Хемингуэя, принадлежавшие к поколению яростных американских патриотов, способствовали формированию общенациональной антикоммунистической кампании 1950-х гг. и складыванию идеологических установок холодной войны. В результате художественная полисемия хемингуэевских текстов уступала место идеологической стабильности и однозначности, и автор, с двадцати двух лет предпочитавший жить за границей, сомневающийся в ценностях американского образа жизни, и подвергающий скептическому осмыслению окружающий мир, стал рассматриваться как певец американской этики. Этот факт, вероятно, отражает внутреннюю логику развития любой идеологии - стремление к гомогенизации мысли и потребность в массовой мобилизации посредством упрощения окружающей действительности.
Основной вопрос, который мы планируем рассмотреть в этом номере журнала - как функционирует идеология, призывая под свои знамена сторонников, где «каждый живущий - часть [идеологического] континента», и, с другой стороны, что движет людьми, придерживающихся разных идеологических установок. Вместо того, чтобы рассматривать нормативный аспект и классифицировать идеологии, мы сосредоточимся на механизме функционирования и внутренних противоречиях в рамках самих идеологий, на том, как в различные исторические эпохи они формулируются, репрезентируются, преодолеваются на разных уровнях - личном и групповом, идейном и институциональном, национальном и транснациональном.
Среди проблем, планируемых для обсуждения в номере:
1.(Не)свобода в идеологиях: эволюция и факторы трансформаций идеологических систем, механизмы распространений идей и роль принуждения в этом процессе. Кто является заложником идеологий – сами их творцы или те, кто разделяет эти идеи? Каким образом сложная реальность препарируется в идеологических системах и редуцируется до набора штампов?
2. Элитарное и массовое в идеология: «Есть ли ещё другой народ, чьи вожаки были бы ему такими же врагами?» – задается вопросом герой Хемингуэя. Каковы механизмы усвоения элитарных идей массовым дискурсом и какова степень идеалистичности идеологий? Как соотносятся планы и идеи интеллектуалов с их воплощением, и что остается в массовом сознании от интеллектуальных конструктов?
3. Национальное и транснациональное в идеологиях: идеологии появляются как результат потребности в национальной мобилизации, приобретая одну из своих родовых черт – стремление к массовости. Но как национальное становится транснациональным? Из какого национального идеологического сырья изобретаются транснациональные идеологические традиции?
4. Роль насилия в утверждении идеологий: «Праздник свободы…, когда не станет тех, кто там, внутри, город и земля будут нашими» – мечтают герои романа, порождая вопрос о расчеловечивании идеологических врагов и легитимации жертвенности. Чем обусловливается степень приемлемости насилия для разных идеологических систем? Является ли революция не только «повивальной бабкой истории», но и идеологии? И шире – какого рода конфликты и травмы способны породить идеологию и быть адаптированы ею?
5. Герои и жертвы идеологий и герои и жертвы в идеологиях: какова роль идеологических символов, как они вырабатываются и каков их жизненный цикл. Как соотносятся идеи и символы, и происходит ли постепенная замена идей их символами? Наконец, кто является жертвами идеологий?
«Византизм и Россия» (3/2023). 2023 год отмечен двумя юбилеями, чрезвычайно значимыми для отечественной культуры и общественной мысли. 170 лет исполняется со дня рождения Владимира Сергеевича Соловьева, одного из величайших русских философов и предтечи Серебряного века, и полтысячелетия минуло с того момента, как Филофей Псковский отчеканил формулу, считающуюся «визитной карточкой» русского Средневековья: «Два Рима пали, третий стоит, а четвертому не бывать». Точкой пересечения символических векторов, воплощаемых в двух этих знаковых фигурах русской истории идей, является текст, заглавие которого выбрано нами в качестве темы данного номера журнала. Очерк «Византизм и Россия» был опубликован Владимиром Соловьевым за четыре года до смерти, в 1896 г., и может быть отнесен к числу итоговых текстов философа, ибо в нем выражены его самые сокровенные мысли о судьбе России, ее месте в истории и божественном замысле о человечестве. Этот текст можно рассматривать и как отражение идейно-политической повестки конца XIX в., и как знаковую веху в многовековом споре об историческом пути России, в котором по сию пору не поставлена последняя точка. В то же время данное произведение многое говорит и о самом авторе, чья прозорливость позволила увидеть в идее «византийского наследия» то, что не разглядели ни обличители "La misérable Byzance", ни ее апологеты из охранительного лагеря, ни политики и публицисты, грезившие об отвоевании Царьграда. Избрав в качестве фокусной точки анализа этой темы идею Третьего Рима, В.С. Соловьев ближе всех своих современников подошел к пониманию того смысла, который вкладывал в нее Филофей Псковский: не возведенное в абсолют самодержавие и уж тем более не мечта о константинопольском троне составляют ее ядро, а предупреждение об угрозе повторения судьбы двух падших христианских царств, не выдержавших бремени духовной и нравственной ответственности.
В год двух этих юбилеев мы предлагаем поразмышлять о вечно актуальных проблемах, к осмыслению которых побуждают прозрения, догадки и предупреждения двух русских пророков: о «византийском векторе» российской истории и его осмыслении в отечественной историософии и общественной мысли, о месте и значении наследия Ромейской державы в культуре, идеологии и политико-правовых традициях России, о вдохновляющих мотивах и опасных соблазнах доктрин и концепций, в той или иной степени производных от теории «Москва – Третий Рим», о том, в какой мере эти идеи могут быть актуальны сегодня, а в какой мере мы остаемся заложниками их превратных истолкований.
«Далекий край» (4/2023). Интерпретация освоения Россией Дальнего Востока как истории колонизации империей новых территорий представлена в российской и зарубежной историографии достаточно широко. Мы предлагаем сменить оптику и оценить эти процессы с точки зрения глобальной истории. Это позволит отойти от национальных и государственных нарративов и посмотреть на историю Дальнего Востока как на процесс взаимодействия в условиях трансграничья различных элементов общественной реальности (институтов, людей, среды жизни и т.д.). Не менее актуальной в данном контексте является и проблема расстояний, когда удаленность и слабая связь с регионом естественным образом порождали в государственной структуре новые формы политических, экономических и социальных отношений. Переключение между различными масштабами анализа позволит выявить механизмы преодоления культурных и политических границ на межгосударственном, региональном и локальном уровнях. Не случайно в качестве литературной аллюзии используется роман Н.П. Задорнова «Далекий край» – повествование о сложной истории взаимодействия различных этносов, религий, институтов и, конечно, людей в условиях трансграничья. Мы планируем рассмотреть эти темы в широких хронологических рамках, с учетом исторически сложившихся связей и сопряжений на Дальнем Востоке.
«Очерки бурсы» (1/2024). Тема номера напоминает о бестселлере середины XIX в., шокировавшем публику описаниями нравов духовной школы, в которой царили зубрежка, бедность, голод, побои и травля учеников жестокими учителями и старшими товарищами. Повесть на долгие годы задала рамку восприятия духовного образования и повседневной жизни воспитанников духовных училищ и семинарий, став парадигматическим текстом не только для светских читателей, безусловно принявших на веру все ужасы церковной школы, но и для самих поповичей, впоследствии писавших свои воспоминания о годах юности по лекалам Н.Г. Помяловского. Отталкиваясь от «Очерков бурсы», мы предлагаем обратиться к истории духовного образования в Российской империи, сделав акцент не на содержании череды образовательных реформ или содержании учебных программ, а на его антропологическом измерении: повседневности, социальных практиках, межличностных взаимоотношениях, нормах и их нарушениях, специфической культуре закрытого учебного заведения. В рамках номера мы рассчитываем развернуть дискуссию о влияния литературных бестселлеров, подобных «Очеркам бурсы», на современников, в том числе представителей власти, принимающих политические решениях под их влиянием, а также историков, подпадающих под обаяние литературного текста.
Датой принятия материала в номер журнала считается дата принятия положительного решения о публикации материала в журнале на заседании Редакционной коллегии.