Советский человек в футляре и вне его

Аннотация. Статья рассматривает категорию закрытости применительно к советскому обществу. Данная категория часто воспроизводится как в публицистике, так и историографии для описания социального измерения советской истории, где она подразумевает радикальное различие между советским и несоветским историческим опытом и рассмотрение СССР через призму «альтернативной модерности» или ее отсутствия. В статье выдвигается ряд возражений теоретического и эмпирического характера против аргументов о принципиальной закрытости советского общества и ее ключевой роли в формировании «советского человека» как исторического феномена. Наряду со страхом и ксенофобией советское общество характеризовалось многочисленными формами космополитизма и интереса к внешнему миру. Многие из них поощрялись государством, другие формировались «снизу» и стихийно. В своем стремлении преобразовать Советский Союз в современное государство советское руководство выстроило сеть институтов, которые соответствовали западным аналогам, а в чем-то даже опережали их (например, социальная медицина и система распространения научных знаний). Эти институты формировали современные практики субъективации через медиализацию советского тела и новые режимы знания. В то же время интенсивная урбанизация сформировала в СССР новые сообщества, чьи социальные вкусы и нормы были сопоставимы с городскими культурами других индустриальных стран, что также стимулировало кросс-культурный обмен через «железный занавес». Как следствие, исторический опыт жизни в СССР означал парадоксальное совмещение государственного контроля и приобщения к многочисленным аспектам глобальной модерности.

Ключевые слова: Советский Союз, историческая антропология, советский человек, социалистическая модерность, социальная модернизация.