Об авторе
Аннотация. В статье рассматривается театральная (И. Коняева) и кинематографическая (С. Снежкина) интерпретация автофикции П. Санаева «Похороните меня за плинтусом». Отличные друг от друга прочтения текста Санаева позволяют увидеть автофикцию как амбивалентный культурный феномен, который, оставаясь связанным с автобиографическим опытом, видится как художественная конструкция, открытая для переписываний, а сам автор не воспринимается как авторитетный интерпретатор личной истории. Анализируя способы отображения экзистенциальных проблем средствами театра и кинематографа, мы приходим к выводу о том, что режиссеры создают две различные версии повести Санаева: постановка И. Коняева отличается подчеркиванием проблемы взаимопонимания и возможностей коммуникации, С. Снежкин демонстрирует драму, порожденную экономическими факторами и подменой ценностей. Вместе с тем обе версии «Похороните меня за плинтусом» сходятся в стремлении объективировать историю, уйти от монологичности исповедального текста. Специфические средства, такие как акцент на объектах, наделяемых символическим значением в условной театральной вселенной, жесты актеров, отбор эпизодов и привнесение дополнительных сцен при написании сценария позволяют показать уже не исповедь ребенка, но семейную драму, заострить проблему смерти и экзистенциального одиночества.
Ключевые слова: автофикция, интерпретация, театр, кинематограф, экзистенциализм, травма, Другой.